Вспомнить все! Тема февраля 2009: "Как я собирался в Анголу" Владимир Савченко

Как я собирался в Анголу…

Отобранным для прохождения службы в Анголе нужно было пройти 3 комиссии: техническую, медицинскую и политическую. Медицинскую проходили в плановом порядке. Техническую особо не помню: служили, ходили на вахту. А вот политическую запомнил. Сначала беседа с замполитом  батальона, затем с замполитом гарнизона, а затем сбор всех потенциальных "отправленцев" из числа срочников в Североморске для беседы с вице-адмиралом Варгиным (может быть за давностью лет и перепутал фамилию). Офицеры перед встречей искали земляков адмирала - новосибирцев. Мол, к ним адмирал имеет расположение. Оказалось, что ближайший земляк адмирала – это я, житель Алтайского края. Меня напутствовали: «Не оплошай, разговор с тобой может затянуться».

К счастью, вопросы были стандартные, как при приеме в комсомол: пишешь ли письма домой, чем занимался на гражданке, одобряешь ли политику Партии. Ответы тоже стандартные – всегда «да». Во мне вице-адмирал признал земляка и спросил, какая улица у нас в городе самая главная. А какая улица могла быть главнее Проспекта Ленина? В общем, прошел я все эти комиссии – они проводились с равными интервалами в течение полугода. К ноябрьским праздникам я получил «стармоса», пришли «молодые» - жизнь, которая и так была неплохой, стала еще лучше - в плане привилегий, которые полагаются человеку, прослужившему год.

Командировку изначально никто не гарантировал, поэтому я на нее особо и не надеялся. Правда, осенью мне сделали профилактические прививки – от холеры, желтой лихорадки и чего-то еще. Сделали все за один раз. После первого укола зашумело в голове, после второго стало жарко, а что было после третьего, не помню – вырубился. Очнулся – лежу на кушетке, а на плече огромный ожог. Оказалось, падая в обморок, я зацепил кипящий чайник. Ошалевшая медсестра чуть ни с головы до ног облила меня из пузырька нашатырем. След от этого ожога у меня был еще несколько лет. Особенно трудно было объяснить его происхождение родителям – сын вернулся черт-те откуда, ожог во все плечо – говорит, упал на чайник. На 7 Ноября попал на вахту, о чем нисколько не жалел: валил снег, а всех наших отправили на парад. Сижу, пью чай у себя в бункере, в приемном радиоцентре. Вдруг прибегает «засовец»-одногодок и сообщает, что пришел приказ нас троих откомандировать в в/ч такую-то для переправки к новому месту службы. А мне уже начальник ПРЦ пообещал отпуск домой. Что то, думаю, не очень уже мне охота отправляться на новое место. Обратился к начальнику ПРЦ – тот только рад. И так службу тащить некому. Обещал, что поговорит с командиром отделения связи. Поговорил – тот тоже не против того, чтобы я остался, но нужно согласовать все с замполитом батальона. Вызывают к замполиту. Объясняю причину: мол, то да сё. Замполит говорит: «Раз такое дело, замена в соседней части есть, но только я тебе такую характеристику напишу – внуки икать будут». Деваться некуда – согласился я на командировку.

Уже уходя, я был остановлен приказанием сдать военный и комсомольский билет на хранение замполиту. Во избежание эксцессов. В тот же вечер, кстати, меня задержал патруль: не заметил я их из-за сильного бурана. На вопрос, где «военник», ответил, что сдал на хранение замполиту. Увели в комендатуру, позвонили в часть. Там мои слова подтвердили – сказали, что военный билет у меня забрали в связи с убытием в Анголу (чего уж они все так прямо выложили, не знаю). Комендант, видать, офигел – не верилось ему. Но мои слова подтвердил офицер – деваться некуда. Отпустили.

Через день меня повели в фотолабораторию, где печатали снимки, сделанные с самолетов – фотографироваться на загранпаспорт. А я только с ночной вахты – видок тот еще. Плюс один и тот же галстук и пиджак на троих командируемых. В общем, пополнение для Савимби.

В конце концов, отправили нас в Лапландию – поселок такой, где собрали всех срочников, направляемых в Анголу. Жили мы там около месяца, пока, наконец, в Североморске, на вещевых складах СФ, не переодели нас в гражданку. Кстати сказать, очень поразили нас эти склады: огромные помещения – вначале обувь, потом рубашки, потом костюмы, потом шляпы,  потом  чемоданы и так далее. Причем не совсем ширпотреб. Я себе выбрал неплохой болгарский  костюм-тройку, приличные рубашки. И остальные так же. Через несколько лет я разговаривал с человеком, служившим в Сирии. Так он рассказывал, что они улетали все в одинаковой одежде – одинаковые 25 человек с одинаковыми чемоданами. У нас абсолютно все были одеты в разную одежду (правда, чемоданчики были в основном одинаковыми).

Между делом довелось  нам разок поразгружать вагоны со снарядами – видать, чтобы служба медом не казалась. Затем переезд на аэродром в Оленегорск, а оттуда на транспортном АН-12 – в Николаев. В Николаеве мы пробыли дня два-три, а  затем уже двинули в Анголу – спецрейсом ИЛ-62 (вроде на нем). И уже через 10 часов – вот оно, новое место службы.

Владимир, матрос-связист, Луанда – Бие – Луанда, декабрь 1987 – декабрь 1988